Валерий Ворона: Мы обучаем «белых ворон»

О роли отечественного музыкального образования в мире и особенностях преподавания в Государственном музыкально-педагогическом институте имени М. М. Ипполитова-Иванова рассказывает его ректор Валерий Ворона. 

— Валерий Иосифович, как вы считаете, отечественная система музыкального образования постепенно сдаёт мировые позиции? Если делать выводы по результатам конкурсов, например. 

— Когда меня спрашивают о проблемах отечественного музыкального образования, я всегда говорю, что в России самая мощная музыкально-образовательная система в мире, которая сильна своими традициями. Пока ещё она по-прежнему занимает лидирующие позиции, можно даже сказать, главенствует в мире. 

Нашу российскую методику изучают, ценят, по ней обучают практически везде. Например, японские, китайские и корейские музыканты достигли сегодня значительных исполнительских высот во многом благодаря нашей методике!

Но если не учитывать мировые тенденции, скоро мы можем утратить своё лидерство. За рубежом, особенно в странах Азии, в музыкальное образование вкладывают огромные деньги, понимая, что только благодаря развитию культуры в обществе формируется особая интеллектуальная среда и создаётся творческая атмосфера, где рождаются новые таланты, вырастает творчески мыслящая молодёжь. 

Когда мы с нашим Московским молодёжным камерным оркестром гастролировали в Японии, то были удивлены количеством консерваторий – настоящих современных дворцов, оснащённых по последнему слову техники! И в каждой – по две тысячи учащихся. Это больше, чем в Московской консерватории. 

Я слышал на мастер-классах, как играют японские студенты: уровень подготовки у них блестящий. Спрашиваю: «И что же, все они по окончании консерватории работают по специальности?». «Нет», – отвечают мне. Недоумеваю: «Зачем же тогда учиться, тратить силы, платить огромные деньги за обучение?!» Японцы отвечают: «А у них потом карьера лучше складывается в любых сферах деятельности. Наши выпускники, как правило, успешны в разных профессиях. Уровень мышления, эрудиции и интуиции у них выше, отсюда – неординарный, творческий подход к любому делу. Поэтому их высоко ценят работодатели».
Вот в чём суть: музыка развивает мышление, воображение, обогащает внутренний мир так, как никакой другой вид деятельности. С нашей лёгкой руки это давно поняли всём мире! А нам у себя на родине, как ни парадоксально, всё ещё приходится доказывать значимость музыкального образования. 

Если мы не хотим потерять авторитет России как страны великой культуры, необходимо оперативно реагировать на новые мировые тенденции и вернуться к историческому опыту России – приоритету в развитии культуры. Ныне в азиатских странах молодёжь, выражаясь её же языком, «заточена» под фундаментальную культуру. Молодые люди там мало интересуются ночными клубами, праздными развлечениями, они стремятся сделать успешную карьеру. А родители покупают им лучшие музыкальные инструменты и каждый урок записывают на видео! 

— В Европе столь же трепетное отношение к музыкальному образованию? 

— В Европе нет такого подъёма как на Востоке и в Азии. Музыкальную жизнь современной Европы оживляют иммигрировавшие в европейские страны российские педагоги и исполнители, которые создали там свои очаги воспитания талантов и ведут активную концертную деятельность. 

Там популярна система мастер-классов. В этом есть как преимущества, так и существенные недостатки. Студенты бегают от одного педагога к другому и получают знания урывками. Один преподаватель говорит одно, другой другое, в итоге юные, несформировавшиеся музыканты теряются, не понимая, к кому прислушиваться. 

Там сложился коммерческий подход к обучению: ученик деньги заплатил, педагог деньги получил. Если предъявить студенту строгие требования, в следующий раз он может и не заплатить. Иная ментальность: педагогу главное – сохранить хорошие отношения, а значит, и свой гонорар! Это уже, скорее, бизнес.

В российской системе образования к ученику применяется «родительский» подход: у нас же тут, как говорится, «кровь, пот и слёзы». Как и в профессиональном спорте, что замечательно показано в фильме «Легенда № 17» про хоккеиста Валерия Харламова и тренера Анатолия Тарасова. «Поэт в России больше, чем поэт», а педагог в России больше, чем педагог. Это отец родной, наставник, учитель, гуру. Благодаря этому у нас и сохраняются глубокие традиции. 

— Да, а потом, получив качественное образование у нас, многие уезжают за рубеж и делают там блестящую карьеру. Можно ли приостановить утечку умов и талантов из России? 

— Осуждать талантливых людей за то, что они уезжают за рубеж, нельзя: музыканты должны быть востребованы. Необходимо у нас в стране создать условия для реализации их потенциала. Для меня это больная тема… В России студенты получают образование за счёт государства. Конечно, есть те, кто платит за обучение, но в основном высшее музыкальное образование у нас бесплатное. Чтобы стать музыкантом, учиться надо лет двадцать. Мы даём студентам блестящее образование, а потом обученные нами специалисты уезжают на Запад, и дивиденды от их концертов получают уже западные продюсеры. Это называется «бизнес по-русски»! 

Музыкант должен играть. А им должны заниматься специализированные структуры: помогать таланту раскрыться, осуществить творческие замыслы. Развитие этой инфраструктуры требует поддержки и вложений. Мы создали с этой целью Национальное музыкальное агентство и будем по мере сил способствовать тому, чтобы талантливые исполнители могли играть и зарабатывать на родине. 

Поэтому и наш благотворительный фонд «Русское исполнительское искусство», недавно отметивший 25-летие, стремится открывать новые имена талантливых музыкантов и поддерживать их. 

На протяжении семи лет мы осуществляли стипендиально-премиальную программу «Золотой талант» и проект «Возрождение гастрольной карты России», в рамках которого наши стипендиаты концертировали по всей стране – побывали в разных городах России, охватили даже самые отдалённые уголки Сибири. Посетили места, где молодёжь никогда прежде не слышала живых концертов! 

Сначала полагали, что в глубинке публика не проявит интереса к нашим выступлениям. Ведь нам внушают, что классика имеет низкий рейтинг, поэтому её почти сняли с эфира на главных федеральных телеканалах. Но наши концерты по городам России показали, что рейтинг у классики есть, да ещё какой! Люди истосковались по настоящему искусству. 

Однажды я и сам готовился к концерту в Москве и поехал обыграть программу по регионам. Приезжаю в маленький городок. Думаю, пусть хотя бы два человека будут в зале – сыграю программу для себя. Прихожу – а там аншлаг! И такое чуткое внимание со стороны аудитории, на которое я даже не рассчитывал, а ведь играл сложные для восприятия скрипичные сочинения – сонаты Прокофьева, Франка, Хиндемита. Публика не отпускала, просила играть «на бис»! 

А рейтинг на телеканалах должны формировать сами телеканалы, в этом-то и заключается их предназначение, профессионализм и мастерство. Если, конечно, они хотят формировать вкусы публики, а не угождать ей. Например, в Корее четыре телеканала транслируют классическую музыку. Как только исполнитель мало-мальски заявил о себе, он уже имеет шанс попасть на экраны, стать известным. 

Тут, конечно, стоит поблагодарить инициаторов и организаторов отечественных телевизионных конкурсов «Голос», «Щелкунчик» и «Синяя птица». Пусть идеи этих телеконкурсов пришли к нам из-за рубежа, зато это прекрасный пример новых форм привлечения интереса российской аудитории к классике. 

— Перейдем от мировых масштабов к руководимому вами институту. И здесь проблемы? 

— Проблемы всегда были, есть и будут. Мы работаем, чтобы их решать. С Министерством культуры у нас отличное взаимопонимание, Министерству образования труднее понимать нашу специфику. Творческие вузы часто ставят в один ряд с техническими, работающими с большими потоками студентов, где в основе обучения – лекции и групповые занятия. У нас же преобладают занятия индивидуальные, нет заранее готовых правил подхода к индивидуальности студента. 

Процесс обучения зиждется на личном опыте, таланте и мастерстве наставника, и принадлежность к имени педагога, в классе которого обучался студент, становится его брендом на всю оставшуюся жизнь! Творческие вузы невозможно подогнать под стандартные критерии эффективности. Наша продукция приносит плоды через много лет, и результат работы педагогов, как правило, могут оценить уже будущие поколения. По отношению к творческим вузам возможен лишь поощрительный подход и доверие. 

Музыкант – штучный товар. Наша задача – воспитывать «белых ворон», людей неординарных, самобытных. Стандартные музыканты никому не нужны. Каждый выпускник должен обладать неповторимой индивидуальностью. Вот тут-то и возникают проблемы: творческий человек с «лица необщим выраженьем» с трудом вписывается в социум. Мы закладываем профессиональную основу, а как сложится творческая судьба музыканта — зависит не только от того, чему мы его научили, но и от его личных качеств. Да ещё и от того, как звёзды сойдутся! Удача – тоже немаловажный фактор. Поэтому, когда в оценке результатов работы творческих вузов применяются стандартные шаблоны без учёта нашей специфики, приходится трудно.
Сегодня, слава Богу, стандарты постепенно становятся более гибкими. К слову, в Петербургской и Московской консерваториях дореволюционного периода и даже во времена гражданской войны 1920-х годов у ректоров были широкие полномочия. Потому они созидали, развивали, реально преобразовывали нашу образовательную систему и вывели её на ведущие позиции в мире! Ректор имел возможность пригласить для преподавания любого именитого зарубежного профессора на европейских условиях. 

Есть опубликованное письмо ректора Петербургской консерватории Александра Глазунова, отправленное знаменитому скрипачу Йожефу Сигети: «Приглашаю Вас на должность профессора в Петербургскую консерваторию на любых Ваших условиях». Вот какими полномочиями обладал ректор! Кстати, в спорте эта система сегодня действует. А разве функция опытного педагога отличается от функции опытного тренера? Без выдающегося педагога нет выдающегося исполнителя, а без выдающегося исполнителя нем не постичь величие сочинений композиторов – вот ключевой момент, определяющий уровень музыкальной культуры. 

Вспомним, как создавалась исполнительская школа в России. На протяжении веков в нашу страну приглашали лучших зарубежных специалистов – музыкантов, хореографов, художников, архитекторов, учёных. Строили консерватории, театры и концертные залы. В итоге в России сконцентрировалась интеллектуальная элита. Возникла уникальная культурная почва, давшая потрясающие всходы. Россия взошла на Олимп не только музыкальной культуры, но и культуры в целом. Ведь сразу возникли открытия, прорывы во всех областях жизнедеятельности! 

Создание насыщенной интеллектуальной среды, без которой невозможен прогресс в любых областях, – это и есть главная функция культуры. И если культура финансируется по остаточному принципу, это говорит лишь о недопонимании её функции в развитии социума.

— Валерий Иосифович, опять вы о планетарных масштабах! Что интересного в Ипполитовке? 

— Не за горами 100-летний юбилей института! Сейчас все наши усилия направлены на подготовку к этому событию. Институт имеет славную историю. Наш отец-основатель М. М. Ипполитов-Иванов – выдающийся общественный деятель, композитор, педагог, дирижёр Большого театра, первый выборный ректор Московской консерватории, один из основателей нашей системы музыкального образования изначально задал новому учебному заведению высокую планку, пригласив лучших педагогов-музыкантов того времени. Результаты не заставили себя долго ждать. 

Училище и институт дали стране и миру плеяду выдающихся музыкантов, многие из которых стали подлинными народными любимцами. С именами Максима Венгерова, Михаила Воскресенского, Людмилы Зыкиной, Игоря Матвиенко, Аллы Пугачевой и других незаурядных музыкантов у людей ассоциируется целая эпоха нашей музыкальной культуры. 

Главная проблема Ипполитовки в том, что мы, образно говоря, давно выросли из детской одежды. Учебное заведение изначально создавалось как школа для московской рабочей молодёжи, потом его преобразовали в музыкальное училище московского подчинения. Иногородних сюда не принимали. 

Теперь здесь колледж, вуз, ассистентура и аспирантура федерального подчинения. Более 60 % иногородних студентов. А материальная база осталась прежней. По-прежнему нет общежития и концертного зала, соответствующего уровню одного из ведущих музыкальных вузов страны. 

Поблизости есть территория, где можно построить дополнительный учебный корпус, концертный зал, общежитие. Мы направили Президенту России Владимиру Путину обращение с предложением о реконструкции института, которое подписали многие выдающиеся музыканты и деятели культуры современности – выпускники и друзья Ипполитовки. Надеемся, к юбилею нам удастся привести материальную базу института в соответствие с его славной историей.

К слову сказать, после строительства Большого зала консерватории в Москве не создано ни одного концертного зала с акустикой европейского уровня. Хочется надеяться, что недавно построенный новый зал в Зарядье оправдает в этом отношении наши надежды. Но для такой музыкальной столицы как Москва этих залов явно недостаточно. 

По всей планете сегодня концертные залы растут как грибы после дождя: с роскошным дизайном и прекрасной акустикой! Поэтому создание ещё одной новой концертной площадки будет иметь большое значение не только для развития института, но и для российской культуры в целом. 

Мы с оптимизмом смотрим в будущее, чувствуем повсеместную поддержку музыкальной общественности, ощущаем возрастающий интерес к нашей деятельности за рубежом. Это возлагает на нас большую ответственность. Будем делать всё возможное, чтобы своё 100-летие институт встретил в обновлённом виде. 

Решение этих задач, без сомнения, вызовет позитивный резонанс в обществе и придаст новый импульс развитию отечественной культуры. 

Беседовала Лилия Ященко
Источник