Хоровое пение — это лучшая терапия

Певица Роузи Лоу, которой прочат большое будущее, станет одним из хедлайнеров сцены Selector Live Showcase на «Пикнике “Афиши”» 3 августа в парке «Коломенское». Певица из Лидса дебютировала в 2013 году с «Right Thing» — мечтательным неосоул-синглом, который обращался к чувствам после расставания. Ее альбом 2016 года «Control» исследовал романтические отношения в современном мегаполисе, а на новом альбоме «YU» Роузи Лоу, по собственным словам, обращается к теме любви в самом широком ее понимании. 

— Знакомясь с твоей биографией, я узнал о том, что в твоей жизни большую роль сыграла джазовая музыка. Почему ты решила выбрать поп-музыку в качестве самовыражения? 

— Я бы не сказала, что джаз был настолько важен для меня: он был лишь одним из моих увлечений. Меня вдохновляла совершенно разная музыка. Поп-музыка мне нравится с самого детства: особенно мне нравились Кэрол Кинг, Стиви Уандер, Майкл Джексон, Энни Леннокс, Джони Митчелл. Мне было интересно, как складываются песни. 

Мне нравится джазовая музыка, я училась играть на саксофоне и фортепиано, однако так вышло, что на данный момент я нашла себя именно в поп-музыке, хотя не могу с уверенностью сказать, что это финальная точка моего развития.

— Какие поп-альбомы сильнее всего затронули тебя за последнее время? 

— Первым на ум приходит альбом Tirzah «Devotion». Он очень честный и прямолинейный. Еще я бы назвала альбом Клевера Остина «Pareidolia». Это прекрасный альбом с музыкальной точки зрения, он похож на путешествие, каждый элемент которого органично связан с предыдущим и следующим. Еще меня сильно впечатлила протестная песня Кейт Темпест «Europe Is Lost». Она затрагивает серьезные политические вопросы, но мне нравится, что Кейт не делает это в агрессивной манере. Такое ощущение, что это делается с состраданием. Требуется настоящий талант, чтобы говорить о болезненных вопросах с сопереживанием и пониманием, не становясь агрессором. Это очень ценно. 

— Как ты определяешь свое место в современном поп-ландшафте? 

— Я никогда не могу с уверенностью сказать, как будет звучать моя музыка в дальнейшем: буду ли я продолжать использовать акустику или перейду полностью на электронику. Я не слишком много думаю об этом. Для меня важнее эмоции. В первую очередь, я следую своим чувствам, с помощью музыки я пытаюсь запечатлеть эмоции в лаконичной форме. Это также зависит от того, с кем я записываю музыку. Вот почему я люблю сотрудничество: музыкальная форма и концепция могут меняться от одной песни к другой в зависимости от того, с кем я работаю.

— Для тебя важно общаться с людьми, с которыми ты записываешь музыку, не только профессионально? 

— Я знаю много артистов, которые прыгают от одних продюсеров к другим. Я готова к этому, я люблю сотрудничество, но я бы также хотела поддерживать общение с теми, с кем я уже работаю. Сейчас, например, я интересуюсь хоровой музыкой, пытаюсь вдохновить ею людей вокруг, предлагаю им погрузиться в нее, но далеко не все к этому готовы. А для кого-то это может стать настоящим источником вдохновения. Я считаю, что нужно выстраивать максимально прозрачные отношения с людьми вокруг. Я очень благодарна тем, кто со мной уже давно, и всегда прислушиваюсь к ним. Многое из того, что они мне предлагают, оказывает на меня влияние, обогащает мою музыку. Если бы я когда-то не поддержала чью-то идею, я бы не смогла двигаться дальше. 

— В твоих песнях достаточно часто фигурируют религиозные образы. Ты верующая? 

— Я росла в семье атеистов и всегда считала себя атеисткой, но мой партнер достаточно религиозен, и благодаря ему я пересмотрела свои взгляды; сейчас я считаю себя агностиком. Оказалось, что многие мои друзья религиозны. Мой партнер заинтересовал меня религией, и сейчас она интересна мне как явление: ведь она формирует его мировоззрение. Как итог — мои отношения с религией начали меняться. Я однозначно начала с пониманием относиться к мировоззрению других людей. Я считаю, что Библия и Коран — это отличные литературные произведения, которые могут стать источником вдохновения. Мне всегда нравились библейские истории и иконография. Они прекрасны. 

Я очень сильно хотела воссоздать и запечатлеть это чувство ошеломляющей первой любви, которое сопровождается замешательством и растерянностью. 

— Насколько твои песни связаны с твоей биографией или реальным опытом? 

— Любой посыл, который передается через музыку, может быть воспринят по-разному. Иногда я ничего не знаю о человеке, написавшем музыку, поэтому я не ассоциирую ее с кем-то конкретным. Нет ни пола, ни расы, ни возраста, ни другого бэкграунда. Я думаю, это прекрасно. Лично я хочу выразить свои чувства как художник, не акцентируя внимания на своей личности. Для меня особую роль в творчестве играет любовь в самом широком ее понимании. 

— Как бы ты описала это чувство? Пытаешься ли ты писать музыку так, чтобы слушатели почувствовали то же самое? 

— Я помню, как однажды летом работала в студии. Было солнечно. За окном пели птицы. Почему-то я вспоминала про свою первую любовь. Это было очень теплое, ностальгическое чувство, в котором я утонула. Я очень сильно хотела воссоздать и запечатлеть это чувство ошеломляющей первой любви, которое сопровождается замешательством и растерянностью. Дело не в том, чтобы заставить слушателей это чувствовать. Попытка вызвать чувства не становится для меня первостепенной: ведь музыка делает это за меня. Это больше похоже на попытку передать мои собственные эмоции как можно более честным способом. Если слушатели почувствуют то же самое, я буду очень рада. Если они этого не почувствуют, это будет абсолютно нормально. Знаешь, вот что мне нравится в музыке — так это то, как слушатель по-разному на нее реагирует. В мире нет художников, которые бы всем нравились. Люди всегда будут испытывать разные чувства к разной музыке, исходя из собственного опыта. И мне это нравится. Вот почему музыка для меня — лучшая форма самовыражения.

— Сейчас ты учишься на психотерапевта. Написание музыки — это психотерапия? Можешь ли ты сказать то же самое о прослушивании музыки? 

— Я могу переживать разные эмоции благодаря музыке и ценю это. Музыка помогает мне преодолевать тяжелые моменты в жизни, так что я определенно могу назвать ее формой психотерапии. Если оценивать этот опыт с позиции слушателя, то прослушивание может помочь мне проработать те эмоции и чувства, которые были скрыты от меня. Кстати, если говорить о хоровом пении — это лучшая терапия в мире. Хоровая музыка доводит меня до слез, она трогает меня так, как будто я погружаюсь в самые потаенные уголки души. 

— В одном интервью ты говорила о том, что поп-музыка транслирует исключительно мужской взгляд на вещи. Каким образом ты реализуешь иной взгляд в своей музыке? 

— Я имела в виду другое. Я говорила о том, что концептуальное направление поп-индустрии определяют мужчины — музыканты, авторы песен, продюсеры, музыкальные инженеры. Я не пытаюсь проводить разграничение между мужским и женским в музыке: там нет такого понятия, как гендер. В музыке может быть различный опыт, который получает свое выражение. Так как в поп-музыке преобладает мужское влияние, этот опыт получает большее выражение, однако поп-индустрия в последнее время стала максимально открытой для всех, поэтому поп-музыку можно считать наиболее демократичным жанром. Над многим стоит работать, однако мы максимально близки к балансу.

Автор: Никита Морозов
Источник