Дмитрий Селипанов. «Someday»

Дмитрий Селипанов рассказал COLTA.RU о том, почему он решил выйти из-за кулис кинопроцесса, о том, как не надо писать музыку к кино, о комплексе российских композиторов и о своих вопросах к неоклассике.

Дмитрию Селипанову 33 года. Из них он 20 лет учился музыке в музыкальной школе имени Гнесиных и Московской консерватории, а последние 10 лет пишет ее на заказ. Его сочинения можно услышать в кино (за саундтрек к спортивному блокбастеру «Лед» он получил «Золотого орла»), компьютерных играх, трейлере второго сезона «Возвращения домой» и на выступлениях Нины Шацкой, для которой он сделал программу романсов на стихи Марины Цветаевой. А еще он делал оркестровые аранжировки для Земфиры, Манижи и веб-шоу «LAB — Лаборатория музыки с Антоном Беляевым» на «Яндекс.Эфире».

Заказов у Дмитрия Селипанова предостаточно, но он хочет, чтобы слушатели оценили и ту музыку, которую он пишет для себя, поэтому запустил авторский проект. Только что вышел второй сингл пианиста и композитора — адажио о возможности утопии «Someday», записанное с оркестром знаменитой студии Abbey Road:

О своей «неакадемической» природе

Я никогда не был академическим музыкантом, хоть и прошел всю академическую школу: 12 лет в Гнесинке и 8 лет в консерватории. Но у меня в природе всегда была сильна тяга к другим жанрам — я и в рок-группе играл, и увлекался электроникой. То, что я делал в неакадемической сфере, всегда шло параллельно моей «консерваторской» жизни и никогда не было оценено в профессиональном смысле.

Как он начал писать музыку для кино

Музыку для кино я стал писать на третьем курсе консерватории.

Нашел во «ВКонтакте» всех выпускников ВГИКа и начал бомбить их сообщениями, рассылая свои сочинения. Одной из немногих, кто откликнулся, была документалист Настя Тарасова. Она заканчивала свой короткометражный дебют «Безработные», ей нужна была музыка, и мы с ней сделали этот фильм. Мне заплатили гонорар в 1000 евро. Для меня было удивительно, что за мою музыку могут заплатить космические деньги. К тому моменту, как я окончил консерваторию, у меня уже собралось портфолио. После консерватории я стал сразу писать музыку на заказ: делал музыку к кино, писал цикл песен на стихи Цветаевой для Нины Шацкой, делал оркестровки. Я не собираюсь бросать музыку на заказ — эта работа меня кормит.

Почему он работает на заказ

Писать музыку на заказ интересно тем, что работа все время разная. И степень творческой свободы всегда разная. Ты оказываешься в условиях, когда тебе с чистого листа надо создать звуковую идентификацию для большого продукта, а это каждый раз сложно. Никогда не бывает так, что ты — щелк! — и сразу придумал идеальную тему для фильма. Но уровень творческого челленджа устанавливается самим автором, а не кем-то снаружи. У меня бывали ситуации, когда было очень сложно работать с режиссером или продюсером. Бывали ситуации, когда, напротив, было очень легко: мне давали полную свободу. Но сказать, что лучше всего у меня получается писать музыку, когда работаю с «добрым» режиссером, я не могу. По факту интереснее всего получается, когда сам себе ставишь наиболее экстремальные условия задачи.

Как не надо сочинять саундтреки

Самая плохая идея — как можно скорее сесть и начать что-то играть под картинку. Кино очень тяготеет к музыке. Можно что угодно играть на фортепиано под любой видеоряд, и это уже будет работать. Чтобы капитально не попасть в сцену, надо быть совсем нечутким человеком. Поэтому очень легко в начале работы над саундтреком сделать определенные решения, которые будут недостаточно раскрывать потенциал фильма, а тебе уже будет казаться, что это хорошо. Я стараюсь как можно дольше походить и подумать: что я хочу от музыки концептуально? Про что этот фильм и как это можно реализовать в музыке?

Как его музыка попала в трейлер популярного сериала

Два года назад я написал музыку для альбома лос-анджелесской компании Short Story Collective, занимающейся музыкой для трейлеров. Основатель этой компании пригласил несколько композиторов из разных стран в маленький итальянский город Матеру. Получился небольшой творческий лагерь: мы все жили в одном доме, все друг другу помогали, дописывали свои сочинения, потом судорожно готовились к записи с местным оркестром. Каждый из нас записал по нескольку треков — и так получился альбом.

Дальше эти треки питчингуются в команде, которая занимается созданием трейлеров. Музыка, которая звучит в трейлере, — это не та же музыка, что в сериале. Это отдельный от киношного или сериального рынок. Если тебе повезет, то твой трек может попасть в трейлер — причем он может попасть любым своим элементом. Например, только партией ударных или струнных. Так что мне вдвойне повезло, что в трейлер «Homecoming» попала почти вся моя композиция, — это, конечно, адаптация, но очень близкая к оригиналу.

О комплексе российского композитора

Все российские музыканты, которых я знаю, живут с комплексом, что мы живем на задворках, а где-то в мире есть профессиональная индустрия. Нас гложет червь сомнения, что мы из деревни, а где-то есть большие дяди, которые все умеют по-настоящему и у них есть какие-то невероятные секреты. Такие поездки, как у меня были в Матеру, на Берлинале, очень полезны и очень ободряют, потому что они помещают тебя в контекст происходящего в мире. Мне кажется, я был весьма полезен всем участникам этого лагеря. Как минимум — потому что у меня было гораздо больше опыта работы с оркестром, чем даже у людей значительно старше меня. Это один из плюсов нашей индустрии, о котором мало говорят: она дает молодому профессионалу большие возможности для быстрого карьерного роста — если он что-то представляет собой и если у него есть амбиции.

Почему он начал авторский композиторский проект

Работа на заказ не дает реализовывать все мои музыкальные идеи. Единственный способ делиться своей музыкой напрямую со слушателями — создать свой бренд артиста и исполнителя. Второй мой побудительный мотив — я хочу выступать на сцене. По сравнению со своими сверстниками с композиторского отделения музыку я стал писать поздно — в старших классах школы, а до этого момента я жил с четким представлением, что я исполнитель, мне нужно выступать. Это зашито у меня в коде. Последние 10 лет я провел в студии и очень редко выходил на сцену. В какой-то момент я стал понимать, что мне этого сильно не хватает.

О своих вопросах к неоклассике

У меня есть очень серьезные вопросы к большей части музыки, которая сегодня ходит под тегом «неоклассика». Композиторами в ней часто называют людей, которые в лучшем случае могли бы называться импровизаторами. Я не думаю, что моя музыка подпадает под этот жанровый тег. Например, я рассылал «Moonlight» по плей-листам неоклассики, и мне часто приходили отказы. Составители писали, что музыка им очень нравится, но это неформат: для плей-листа «Фортепианный чилаут» это слишком драматично. Честно говоря, меня это очень радует. Это значит, что я не занимаюсь конъюнктурой. Чего я не могу сказать о многих неоклассических проектах.

Как он записывал музыку на студии Abbey Road

Оркестр Abbey Road — это нечеловечески дорого. Но, во-первых, это потрясающе по исполнению. А во-вторых, я не оплачивал эту запись. Я работал с артистом, который записывал свою музыку на Abbey Road. Моим гонораром было условие, что, если у нас будет оставаться студийное время, я буду иметь возможность записать свою музыку с этим же оркестром. С моей стороны это был удачный расчет. Я знал, что оркестр Abbey Road работает с фантастической скоростью — любой материал они записывают с нескольких дублей. У нас было два студийных дня. Мы записали все, что нужно, за полтора, и мне осталась почти полная смена.

Был еще и эмоциональный момент: ведь Abbey Road — это родина многих моих любимых пластинок. Оркестр начинает играть, и тебе сразу кажется, что ты оказался в «Звездных войнах», — ведь этот звук ты знаешь с детства.

О новом сочинении «Someday»

Я пишу музыку по сумме накопленных эмоций. Первоисточник отследить невозможно — нельзя указать на некое событие пальцем и сказать: вот поэтому я написал такую-то композицию. Но, когда проходит время, можно оглянуться назад и понять, какие у нее были предпосылки. «Someday» — пьеса, которая пытается компенсировать нехватку гармонии и мира с самим собой в условиях ежесекундной информационной атаки. Это попытка создать утопическое пространство.

Текст: Денис Бояринов

Источник: colta.ru