Боб Дилан, не пришедший на вручение Нобелевской премии, подготовил речь. Ее перевод быстро разлетелся по страницам рунета.

Американский певец Боб Дилан стал лауреатом Нобелевской премии в 2016 году, однако на вручение награды в Стокгольме он не явился. Но артист подготовил речь для Нобелевского комитета, которую зачитала от его имени посол США Азита Раджи.

«Добрый вечер всем. Я горячо приветствую членов Шведской академии, а также достойнейших гостей церемонии.

К сожалению, не могу быть с вами лично и проношу свои искренние извинения. Но будьте уверены, что в этот вечер я с вами душой, а получить столь престижную награду для меня большая честь. Я не мог даже представить, что мне когда-либо присудят Нобелевскую премию по литературе. С малых лет я читал и впитывал труды тех, кто был удостоен ее: это Киплинг, Шоу, Томас Манн, Перл Бак, Альбер Камю, Хемингуэй. Произведения этих литературных китов, чьи труды сейчас изучают в школах всего мира, бережно хранят в библиотеках, всегда производили на меня глубокое впечатление. И то, что я теперь тоже в этом списке, настолько сильно волнует меня, что нельзя описать словами.

Я не знаю и не уверен, что те, кто получил эту награду, считали себя достойными ее, но думаю, что любой, кто берет в руки перо и работает над книгой, стихотворением, пьесой, втайне мечтает о премии. Возможно, мечта погребена так глубоко внутри, что люди даже не осознают этого.Если бы кто-либо когда-нибудь сказал мне, что у меня есть хоть малейший шанс получить Нобелевскую премию, я бы не поверил ему и решил, что это так же вероятно, как то, что я попаду на Луну. К тому же в год моего рождения и еще несколько лет после этого в мире не нашлось тех, кого сочли бы достойным Нобелевской премии. Так что я осознаю, в какой немногочисленной компании сейчас нахожусь.

Новость о присуждении премии застала меня в дороге, и мне понадобилось несколько минут, чтобы осознать это. Я стал размышлять о Уильяме Шекспире, великой фигуре для литературы. Полагаю, что сам он считал себя скорее театральным режиссером. Ему и голову могло не прийти, что он занимается литературой, ведь все написанные им слова предназначались для сцены, а не для чтения. Я уверен, что он, пока писал «Гамлета», думал о различных вещах: «Какие актеры больше подойдут на эти роли? Как нам это поставить? Стоит ли делать местом действия пьесы Данию?». Его креативное видение и амбиции несомненно занимали его разум в первую очередь, но кроме того ему приходилось думать о более приземленных вещах. «Достаточно ли у нас средств? Хватит ли в зале хороших мест для наших покровителей? Где я возьму человеческий череп?». О литературе Шекспир думал в последнюю очередь.

Когда я подростком начал писать песни и даже стал получать какое-то признание своих способностей, мои желания так далеко не заходили. Я рассчитывал, что мои песни будут слушать в кофейнях и барах, может быть, в будущем в местах вроде Карнеги-холла или Палладиума. Если бы я совсем размечтался, я бы представил, что запишу свои песни, и их начнут крутить на радио. Вот каким я видел главный приз, победу. Записываться и слышать свои песни по радио — это дает тебе право продолжать заниматься тем, для чего ты создан.

Что ж, я уже давно занимаюсь тем, для чего был создан. Я записал десятки пластинок и сыграл тысячи концертов по всему миру. Но жизненно важным центром почти всего, что я делаю, всегда были песни. Они нашли место в жизни многих людей из многих, очень разных культур, и я благодарен за это.

Я должен сказать вот о чем: мне доводилось выступать и для 50 тысяч человек, и для 50-ти... И, поверьте мне, для 50 играть куда сложнее. 50 тысяч сливаются в одно целое, а с пятьюдесятью такой фокус не проходит. Каждый из них - личность, у каждого внутри - свой мир. Испытанию подвергаются твоя честность и то, насколько она соотносится с твоим талантом. Так вот, я не забыл, что в Нобелевский комитет входит совсем немного людей.

Но, как и Шекспир, я часто очень увлечен своим творчеством и всеми рутинными вопросами, которые его окружают. «Какие музыканты смогут лучше сыграть эту песню? Правильную ли студию я выбрал для записи? Эта песня - она в нужном ключе?». И некоторые вещи не меняются даже спустя 400 лет.

Но ни разу в жизни я не спрашивал себя: «А мои песни — это литература?».

Так что я благодарю Шведскую академию — и за то, что она озаботилась этим вопросом, и за то, что, в конце концов, дала на него такой прекрасный ответ.

С наилучшими пожеланиями, Боб Дилан».