Поводом для интервью послужило следующее сообщение информационного агентства ТАСС: Государственное училище духового искусства (ГУДИ) в Москве с сентября нынешнего года будет преобразовано в Академию джаза. Об этом сообщил ТАСС народный артист России, директор ГУДИ Игорь Бутман. 

— Сейчас действует Государственное училище духового искусства, куда мы уже привлекли сильных преподавателей-практиков, которые работают в Московском джазовом оркестре, однако в училище в основном преподаются духовые инструменты. С сентября 2019 года заведение будет преобразовано в Академию джаза, где упор будет сделан на профессиональные стажировки с практикующими мэтрами джазовой сферы всех направлений, мы привлечём как можно больше серьёзных и интересных людей, которым есть что рассказать и показать, — сказал Бутман. 

[…]
ГУДИ было открыто в Москве в 1990 году, это единственное в Европе училище, специализирующееся на подготовке профессиональных музыкантов-исполнителей на духовых и ударных инструментах. В нем учатся свыше 150 юных музыкантов, функционирует 10 учебных отделов. В мае 2017 года директором училища был назначен Бутман.

И вот ваш корреспондент беседует с Игорем Бутманом в его рабочем кабинете на базе Московского джазового оркестра. 

Наша сегодняшняя беседа посвящена тому, что в Москве открывается Академия джаза — новое учебное заведение, которое, как понимает издание «Джаз.Ру», будет создано на базе Государственного училища духового искусства. Вопрос первый: как это выглядит организационно — из училища вдруг делается Академия? Это будет высшее образование? 

— Нет, пока это будет среднее [специальное] учебное заведение. Сейчас к нашему училищу присоединяется детская музыкальная школа им. Гершвина, она переводится в помещение нашего училища, а также школа им. Блажевича, которая находится в одном здании с нами: это тоже духовая школа. Все они объединяются. Будет образование с самого юного возраста, будут люди учиться в Джазовой академии. Со временем мы, конечно, планируем, чтобы это был полный курс и чтобы это было высшее образование, естественно. Но мы постараемся сделать так, чтобы Академия, будучи формально средним учебным заведением, выпускала профессиональных музыкантов, чтобы уже к окончанию музыкального училища музыканты имели уровень высшего образования, то есть высшей подготовки, так скажем. Это основная наша задача — интересная, сложнейшая задача, которую мы поставили себе и надеемся её выполнить. 

Поскольку это учебное заведение создается на базе ГУДИ, нетрудно предположить, что педагогический коллектив тоже в основном будет унаследован оттуда. Или он будет расширяться? 

— Ну, он уже расширился. ГУДИ было сугубо академическое учебное заведение, где упор делался на духовой оркестр, духовые инструменты в академической музыке. Уже с моим приходом в ГУДИ как директора я привёл туда джазовых музыкантов, и во всех областях обучения музыкальному искусству были введены инструменты музыкантов большого оркестра — джазового биг-бэнда. Мы вели дополнительно гитару, ввели контрабас, [специальность] фортепиано появилась в учебном заведении, джазовая ударная установка. Действительно, я бы не сказал бы, что это будет строиться на базе Государственного училища духового искусства. Это будет абсолютно новое учебное заведение, в котором останутся педагоги Государственного училища духового искусства — те, которые захотят работать в новом формате. И мы постараемся сделать так, чтобы у нас выходили универсальные специалисты, которые могут продолжать свою деятельность и как академические музыканты, но с обязательным обучением джазу, импровизации, пониманию всех аспектов музыкального джазового искусства. Ну, естественно, музыканты будут учиться импровизировать, музыканты будут знать стили, будут знать исполнительское мастерство, которое требуется для джаза. Так что, в принципе, это будет новое учебное заведение с новой философией, с новыми дополнениями и педагогами. 

Мы введем также историю джаза в рамках музыкальной литературы. У нас будут изучаться стили. Мы также введем аранжировку, введём джазовую гармонию, мы введём музыкальную инструментовку для всех стилей — постараемся, в общем-то, сделать академию музыки, в первую очередь, современной, которая, конечно же, не представляется без классики, не представляется без тех фундаментальных знаний, которые необходимы любому музыканту. Если сказать, чем отличается, допустим, музыкант, который играет на трубе и джаз, и классику — то практически просто очень хороший музыкант, который знает стили джаза, знает импровизацию, а также, конечно, великолепно владеет своим инструментом. Что трубач, что тромбонист. 

Ещё одна особенность, которую я хочу ввести — это чтобы музыканты, играющие на саксофонах, умели играть также прекрасно на кларнете и совмещали кларнет / флейту. А ещй добавим и гобой, а также фагот. Музыканты по специальностям, которые нетипичны для джазового оркестра: гобой, фагот, валторна — тоже будут обучаться у нас в училище. Они будут учиться больше, конечно, как академические музыканты, но у них тоже будет и джазовая гармония, и джазовое исполнительство. Плюс я, конечно, собираюсь устроить так, чтобы они умели играть на саксофонах, флейтах и на других родственных инструментах. Вот основная задача. И я думаю, это нам по силам. Хочу привлечь мощных и самых лучших людей среди педагогов — молодых, амбициозных, с международным опытом. Хочу также пригласить и ветеранов преподавать у нас в училище, в нашей Академии, потому что без них тоже никак. 

Чисто организационно — это федеральное или московское учебное заведение? 

— Это московское заведение. Это Департамент культуры подошёл ко мне с таким предложением. Они знали о моих обращениях к мэру Сергею Семёновичу Собянину. Также говорил я об этом и с руководящими органами, и с министерством культуры, и даже с нашим президентом. Но это всё было достаточно давно, и вот наконец-то начало решаться естественным путём, через понимание того, что джазовая музыка сейчас находится в России в очень хорошем состоянии с точки зрения новых молодых талантливых исполнителей, есть много новых интересных фестивалей. Джазовое искусство необходимо для того, чтобы повысить уровень нашей и эстрадной музыки. Возникла такая необходимость, пока мы ещё при ясной памяти и при полных физических возможностях, сделать всё серьёзно. Мы будем, конечно, разрабатывать новые методические основы для обучения джазу и в других учебных заведениях. Так, у нас уже есть предпосылки к открытию филиалов, допустим, в Челябинской области, в Южно-Сахалинске, идут переговоры с Тульской областью… Пожалуй, все, так сказать, регионы и города заинтересованы в таком опыте, новом опыте преподавания современной, внеакадемической музыки. 

Вопрос учебных программ. В нашей стране собственные учебные программы разрабатывались с 1974-го года, когда впервые начали преподавать джазовое искусство, но не секрет, что впоследствии очень многое было почерпнуто и у западных учебных заведений, где готовят джазовых музыкантов, в том числе и у колледжа Бёркли. Будет ли здесь учитываться зарубежный опыт, или программа будет оригинальная, собственная? 

— Ну конечно, будет учитываться зарубежный опыт. Зачем нам изобретать велосипед, когда он уже есть? Лучшие экземпляры, различные марки велосипедов и прочее, и прочее. Поэтому, конечно, мы будем пользоваться этим опытом. И я, в первую очередь, и мои коллеги. Но этот опыт будет добавлен к тому уникальному опыту, который есть у нашего музыкального образования. И зачем нам отказ от того, что есть у нас, взамен того, что мы можем взять у тех же наших коллег из Бёркли, из Джулиарда, из университетов Соединённых Штатов или других стран, которые в этом образовании пока идут впереди нас? Мы будем, конечно, учитывать опыт таких профессоров и преподавателей, как Александр Осейчук и Анатолий Кролл, и тех, кто у нас преподают джазовую аранжировку и инструментовку.Конечно мы будем использовать всё, что у нас есть хорошего, всё, что у нас есть… более сконцентрированное даже, чем у наших зарубежных коллег! Вот, допустим, учебник Александра Осейчука — более концентрированный, более информативен, чем аналогичные учебники американцев. Потому что Александр Викторович собрал всё самое лучшее в свой учебник, сконцентрировал. Вот такие вот пособия мы, конечно, будем использовать, и опыт наших коллег. 

Конечно, мы будем привлекать и наших оригинальных мастеров джаза к обучению молодёжи. Очень хочется, чтобы проводились мастер-классы, встречи, открытые уроки, допустим, того же Германа Лукьянова, того же Алексея Кузнецова, Алексея Козлова. Слава богу, люди живы и в отличной форме. И нам необходимо будет их привлекать. Мы будем привлекать и среднего возраста музыкантов, добившихся больших успехов: того же Даниила Крамера, того же, допустим, Вадима Эйленкрига; музыкантов более молодого поколения: Пётр Востоков, Евгений Лебедев… Ну и всех, кого мы знаем. Мы хотим приглашать людей, которые являются энтузиастами джаза, которые организовывают концерты, фестивали, сами играют и ещё являются хорошими менеджерами. Таких, как Леонид Винцкевич, Ольга Юшкова — из разных регионов. Мы хотим всех их привлекать для того, чтобы нам для нашей академии находить учеников и в регионах, для того, чтобы найти самых талантливых людей и действительно дать им возможность получить лучшее образование — именно джазовое. И, конечно, опыт Berklee College of Music, где я учился, мне очень пригодится. 

Я говорю и о Николае Левиновском, которого я хочу обязательно пригласить на теоретические дисциплины для того, чтобы поставить на поток обучение людей аранжировке, поскольку этот аспект у нас в данном случае не сильный. Не будем говорить слабый, хотя он слабый. Скажу «не сильный», чтобы никого не обижать, но нам надо просто поставить это на конвейер. Чтобы приходили талантливые люди и могли научиться писать [аранжировку] на квинтет, на секстет, на малый состав, на большой, на биг-бэнд, на симфонический оркестр. И мы должны всё это делать в нашем стилевом направлении, в нашем искусстве, чтобы эти люди уже выходили грамотные и подготовленные. 

Конечно, мы не обойдём стороной и рок-музыку. У нас будет, я надеюсь, возможность пригласить преподавателей, которые и этот аспект закроют — мы хотим приглашать гитаристов, бас-гитаристов, барабанщиков разных стилей. Я хочу, чтобы это был полный комплектвсех стилей, всех уровней. Потому что это уже есть всё: и музыка фьюжн, и свинг, и бибоп, и рок. 

Будет здорово, если мы будем учить вокалистов, у нас тоже появится вокал, чтобы люди могли петь и аранжировать для вокальной группы, трио, квартета, секстета. Опять же, у нас такие специалисты есть, но они должны поделиться своим опытом. Я бы очень хотел их тоже привлекать. Мы надеемся, что в ходе начинающейся сейчас реконструкции нашего здания у нас появится концертный зал на 700 мест. И хотя это достаточно технически сложно сделать, но это будет зал и для студентов, и, естественно, для концертов, фестивалей, конференций и прочего. Так что у нас планы достаточно мощные. 

У нас останется и духовой оркестр. Великолепные преподаватели у нас есть по духовым, у нас останутся преподаватели классики, но они будут на равных с преподавателями джаза. Это будет не побочная какая-то линия, это будет не то что играть джаз будут классики — это будут профессиональные музыканты, которые могут играть на своих инструментах, абсолютно понимая стиль, различия артикуляции. Так что я надеюсь — и меня в этом поддерживает руководство города, — надеюсь на то, что мы это сделаем. Но я привлекаю очень интересных хороших людей, которые мне помогут. Надеюсь, что вы тоже, как специалист по истории джаза, стилям джаза, который знает музыку различных народов, различных стилей, — тоже будете, так сказать, с нами в одной лодке.

Лет 15 назад был такой почти анекдотический случай. Мне написал один из самых известных в мире саксофонистов — Кенни Гарретт — и сказал следующее: «Я хочу провести недельную резиденцию в Российской Академии музыки им. Гнесиных». Я связался с Российской академии музыки имени Гнесиных, и они сказали: «Ну, мы можем дать ему комнату». 

— А мы сможем дать две. 

Ну, здесь понятно, что одной комнатой дело не обойдётся, потому что всё-таки услуги артиста не всегда достаются даром, их нужно оплачивать. Как-то такое предусматривается? Будет ли возможность приглашать артистов не только с разовыми мастер-классами, а именно на интенсивные резиденции, на неделю-две? 

— Ну это мы тоже об этом думаем и мечтаем, это входит в наши планы. Единственное, это всё упирается в одно — что в Гнесинке, что у нас: это упирается в финансирование. Надеюсь собрать попечительский совет нашей Академии и с помощью поддержки наших попечителей иметь возможность приглашать действительно выдающихся музыкантов, чтобы это был не один мастер-класс, а это было работа со студентами. Чтобы это была работа с педагогами в какой-то степени. Конечно, мы всё это планируем. Это тоже будет наша задача. Но моя задача как директора — я должен находить финансирование и дать основное направление. Я очень рад, что со мной в паре теперь мой первый заместитель Павел Овчинников — очень трудолюбивый, а самое главное — ответственный человек, который вместе со мной это всё делает. Плюс мои ребята, которые занимаются фестивалями, и мои ребята, которых я пригласил сейчас преподавать: и Илья Морозов, и Эдуард Зизак, все члены моего оркестра: Айк Григорян, Сергей Долженков, Евгений Побожий, Сергей Корчагин — все эти музыканты, конечно, тоже будут обеспечивать и на данном этапе уже обеспечивают работу джазового сектора нашего ГУДИ. 

Но опять же, без моей твёрдой руки тоже не обойдется, потому что даже будучи уже руководителем, директором ГУДИ, я узнал, что импровизацию у нас хотят преподавать — мои же ребята джазмены — говорят о преподавании импровизации на каком-то курсе более высоком, чем первый или второй: на третьем. Получается, что то, ради чего мы собрались учить людей импровизировать, учить творческому подходу ко всему музыкальному действию джаза — они хотят обучать на третьем курсе. 

Я это, по-моему, пресёк, но должен всё время проверять, потому что музыкант, который приходит к нам в колледж, он должен знакомиться с основами импровизации с первого же урока. Тогда он поймёт, для чего нужна теория музыки, для чего нужна гармония, для чего им нужно знать интервалы, для чего нужно заниматься ear training — в народе называется сольфеджио, но сольфеджио — это объединённая такая теория с тренировкой слуха, а нам нужна отдельная тренировка слуха, отдельная теория, отдельная гармония. Мы будем это совмещать, мы будем обязательно смотреть опыт наших предшественников по музыкальному образованию в России, но вот это я хочу изменить. Потому что студенту должно быть сразу интересно. Если он хочет заниматься джазом, он должен заниматься джазом с самого начала, а импровизация — это самое главное. 

Хотелось бы также уделить внимание и самому творческому процессу. Каждый предмет должен выливаться в творческое создание какого-то произведения. Проходим сексты, надо написать какой-то эпизод: 8 тактов, 5 тактов, 25 тактов. Использовать те теоретические задания, которые проходят, чтобы это тоже было использовано. Так было в Бёркли. Мне больше всего понравилась в Бёркли вот именно эта составляющая. Мы уже объявили в ГУДИ конкурс на лучшую композицию. И для нас критерии не лучшая композиция в каком-то стиле, а просто любая композиция. Мы опираемся на вкус нашего жюри, которое оценивает: нравится — не нравится, джазовое это произведение, классическое, академическое, народное — всё, что угодно, но заставить наших студентов, нашу молодёжь участвовать в творческом процессе СРАЗУ. Не потом когда-нибудь, через пять лет, мы дадим им написать какой-то джазовый номер, а сразу, с самого начала знакомим, учим и объясняем, зачем им это надо. 

Ну это, надеюсь, в некоторой мере сработает. Я основываюсь на своём опыте, как я стал заниматься музыкой по-настоящему — и поэтому мы хотим это тоже использовать. 

Хочу привлечь и Олега Аккуратова к преподаванию, хочу привлечь музыкантов из других городов, которые, мне кажется, тоже имеют свой опыт и своё видение. 

А как вот это новаторство в программе, как его сочетать с федеральным стандартом программ? 

— Я сейчас объясню. Я разговаривал на это тему с Андреем Александровичем Фурсенко, и он мне сказал: «Игорь, вы скажите, что вам надо — мы сделаем. Вы же должны дать нам то, что вы хотите считать федеральным стандартом». 

Не придумывает министерство культуры и министерство образования, как преподавать джазовую гармонию. Значит, наши коллеги до нас что-то принесли со своим опытом. Да, это мог быть Игорь Михайлович Бриль, или это мог быть Анатолий Ошерович Кролл, это могли быть те, кто преподавал — Чугунов и прочие люди, начавшие музыкальное джазовое образование в стране. Поэтому всё в наших руках. Мы придём со своими программами и скажем: вот это такие программы, которые нам нужны. И мы их обоснуем, и мы тогда сделаем их федеральными. Мы проведём их через методкабинет. Был же у меня очень смешной опыт с методкабинетом, когда Александр Викторович Осейчук, Анатолий Ошерович Кролл и Игорь Михайлович Бриль ко мне подошли и говорят: вот, наш методкабинет нас душит. Я пошёл к мэру и сказал: «Нас душат». Хотя я не понимал, как душат, но они ж специалисты, я там тоже преподавал какое-то время, примерно год. Мы вызвали методический кабинет, эти уважаемые мои коллеги выразили свои претензии к методическому кабинету. Этот невзрачного вида человек, симпатичный мужчина, открыл какую-то книжечку и сказал: это можно сюда, это туда перенести. Так можно? – говорю. Можно. И вопрос тридцатилетней давности был решён меньше чем за минуту. Это говорит о чем? Всё в наших руках. 

Ни Фурсенко, ни Мединский, ни Скворцова, ни Васильева — никто не знает, что нужно нам. Мы должны прийти и сказать: нам нужно вот это, вот это… — но мы должны обосновать. И я уверен, что мы этого добьёмся. Нам дан полный карт-бланш в этом плане, и не потому, что мы такие крутые, а потому, что это необходимость.

Автор: Кирилл Мошков

Источник