Научат ли петь в Италии?

Участники беседы:

Владислав Чурсин, баритон, лауреат международных конкурсов, выпускник Миланской консерватории. Солист театров в Больцано и Анконе, выступал в Teatro Filarmonico di Verona и театре “La Fenice” в Венеции. Почётный гражданин городов Катания и Таормина, обладатель Золотой медали от Министерства культуры Италии. В сезоне 2019-2020 года исполнил партию Малатесты в опере Рахманинова “Франческа да Римини” в Альбертхолле в Лондоне.

Елизавета Бородина, сопрано, лауреат международных конкурсов, выпускница Московской государственной консерватории имени П.И.Чайковского. Солистка ассоциации “Lirica domani” сезон 2019-2020, исполнительница оперных партии Виолетты (Травиата), Мюзетты (Богема), Барбарины (Свадьба Фигаро), Фраскиты (Кармен). Участница фестиваля имени М. Михайлова (Чувашский театр оперы и балета, опера “Кармен”), участница концертного турне “Опера под звездами” по городам Словении, выступает с сольными концертами в Брюсселе, Люксембурге и других городах Европы.

Н. О. Прежде чем начать беседу, я хотел бы обратиться к читателям. Интервью со звездами, которые рассказывают о своей головокружительной карьере – не редкость для вас. Однако, в этих интервью не так часто можно подчерпнуть полезную информацию для тех, кто делает первые профессиональные шаги в мире академического вокала. Поэтому я пригласил двух своих выпускников, которые сравнительно недавно начали свою профессиональную карьеру, чтобы они рассказали о том, как делали первые шаги, с какими сложностями сталкивались, где им улыбнулась удача.

Их рассказ, их советы – это актуальнейшая информация для тех, у кого нет больших денег или влиятельных родственников. Кроме того, их творческая жизнь часто пересекается, у них немало совместных проектов, они поддерживают друг друга. Творческий союз двух начинающих певцов – пример того, как важно не быть одиноким в довольно жестоком мире музыки.

В 2009 году Елизавета Бородина поступила в Академическое музыкальное училище при Московской консерватории. Её приняли сразу на третий курс и училась она у Заслуженной артистки России Валентины Михайловны Щербининой. Елизавета, расскажи, как получилось, что ты отправилась в Италию, как ты нашла там педагога и с какими сложностями ты столкнулась во время поездки?

Е. Б. В далеком 2010 судьбе было угодно познакомить меня с Любовью Казарновской. По совету моего педагога в училище, Валентины Михайловны Щербининой, коллеги по театру Казарновской, я стала брать у нее уроки. Любовь Юрьевна расширила мой кругозор, много рассказывала о Европе и у меня появилось желание взять мастер-класс у итальянского педагога.

Она связала меня с одним из лучших итальянских маэстро – Вито Мария Брунетти, у которого позже учился Влад. О Брунетти он расскажет более подробно. Таким образом исполнялось две моих мечты: побывать в Италии и прикоснуться к легендарной итальянской вокальной школе.

На тот момент я не знала ни одного иностранного языка, это было главной проблемой. В моем телефоне тогда ещё не было онлайн-переводчика. Я купила разговорник.

Лететь впервые за границу одной было очень волнительно, к тому же на пересадке потеряли мой багаж, что для Италии не редкость, он прибыл только через день. И большой радостью для меня было, когда вечером в гостиницу ко мне пришла концертмейстер маэстро Брунетти, которая оказалась русской! Однако, она шокировала меня тем, что на следующее утро, в 8 утра мне уже назначен урок. Вы понимаете, что значит для певицы начать петь в 8 утра?!

На следующий день я столкнулась с тем, что во время праздника в Италии не работает ничего. Для меня оказалось проблемой найти открытое кафе. Я не была готова к такому повороту событий. Не забывайте, что в 2011 году у меня не было многофункционального, как сейчас, телефона, и я не могла узнать обо всем из интернета.

Главной неожиданностью для меня стало то, что маэстро Брунетти определил мой голос, как лирико-колоратурное сопрано, а не лирическое, довёл меня в упражнении до “фа” третьей октавы, и дал мне новые арии, которые мне нужно было выучить за сутки.

Хочу добавить, что на уроках маэстро уделял много внимания дыханию, согласным, близкому и свободному звуку и особенно следил за отсутствием горлового призвука. “Libero e avanti” – “Свободно и вперед”, была его излюбленная фраза. Именно после занятий с ним я полностью изменила свой репертуар и с тех пор по сей день я – лирико-колоратурное сопрано.

Н. О. Спасибо! В 2009 году Владислав Чурсин поступил в Академическое музыкальное училище при Московской консерватории в класс Заслуженного артиста России Мовсара Минцаева. Учась на третьем курсе Владислав впервые поехал в Италию, как раз по совету Елизаветы, к Вито Мария Брунетти. Насколько сложной была эта поездка?

В. Ч. Да, это была моя первая поездка в Италию. У меня были базовые знания английского языка, итальянского я практически не знал на тот момент.

Маэстро Вито встретил меня в маленьком аэропорту города Больцано. Он является представителем вокальной школы Мелокки, к которой принадлежал Марио дель Монако и учился у самого дель Монако и у его брата Марчелло. Представителей этой вокальной школы практически уже не осталось, и мне очень повезло, что удалось учиться у этого прославленного педагога.

Однако на первых уроках мне было очень трудно. Во-первых, маэстро не говорил на английском, только на итальянском. Во-вторых, его упражнения и объяснения сильно отличались от того, к чему я привык.

Не буду вдаваться в подробности, скажу только, что пришлось отвыкать от произношения по-русски гласных звуков. И прямо во время урока приходилось запоминать ключевые итальянские слова, такие как “fiato” – дыхание, “laringe” – гортань, “avanti” – вперед, и многие другие.

Кроме того, я попал к нему в очень хороший год, 2012, когда у него занимались такие выдающиеся певцы, как Саймир Пиргу, Николо Уливери, Раме Лахай. У меня была возможность познакомиться и пообщаться с ними, что помогло мне лучше понять вокальную школу.

И именно эта поездка послужила причиной тому, что после окончания училища я поехал поступать в Италию.

Н. О. Вот тема поступления в Италию наверняка будет интересна читателям. Какие сложности возникли, какие требования для поступления?

В. Ч. Как говорят итальянцы, “complitamento diverso” – полностью различно всё: предметы, система занятий. Однако, что касается вступительных экзаменов, самое сложное – собрать все необходимые документы.

В Италии жуткая бюрократия, они цепляются к каждой бумажке. Работают они строго в определенные часы и дни, чуть пропустил срок – простите, в этом году вы не сможете поступать.

Больше всего возни было с собиранием всяческих справок, перевода их на итальянский… Короче, бумажной работы. После этого сам экзамен не показался мне сложным.

И конечно, необходимо знать итальянский на уровне B1 – B2. Дело в том, что на английском там разговаривают плохо и неохотно, собеседование, которое является одним из экзаменов, проходит на итальянском языке. И вообще, итальянцы очень недовольны, когда абитуриент плохо владеет их родным языком. Это играет очень большую роль при поступлении.

Н. О. Ты поступил в консерваторию города Тренто, на севере Италии?

В. Ч. Да, она находилась недалеко от Больцано, куда я ездил заниматься к маэстро Брунеттии, поэтому я выбрал именно её.

Н. О. Расскажи о предметах в консерватории, какие из них были для тебя самыми сложными?

В. Ч. Самым сложным для меня была гармония. Их система отличается от нашей, все другое, названия функций, цифры… Приходилось фактически учиться заново, при том, что в Москве у нас были очень хорошие педагоги по теории. Иногда даже приходилось отвечать наобум, настолько сложно было понять.

У них гармонию изучают с музыкальных школ, а я пришел сразу в консерваторию… Пожалуй, сложнее этого предмета не было ничего для меня. Кроме того, в Италии больше теории, чем практики, а я привык в России заниматься больше практикой.

Н. О. А какие предметы были для тебя совершенно новыми?

В. Ч. Совсем новых, пожалуй не было. Зато были, как мне кажется, совершенно бесполезные. Например, музыкальная информатика. Если в России нас учили пользоваться программами Sibelius и Finale, набирать ноты, то в Италии мы составляли какие-то ненужные программы, опять-таки, занимались теорией… Мне лично это совершенно не пригодилось в жизни.

И актерское мастерство. Может, мне просто не повезло с консерваторией, в России этот предмет на совсем другом уровне, значительно выше. У них актерское мастерство похоже на какое-то детское развлечение, а не на серьёзную работу над образом.

Н. О. Насколько я знаю, во время учебы в Тренто ты получал стипендию, что нужно, чтобы её получить?

В. Ч. Конечно, нужно получить высший балл за экзамен по специальности. Но кроме этого, собрать кучу всяких документов. Всё опять упирается в бесконечные бумаги.

Хотел бы подсказать, что очень важно в этих бумагах указывать как можно меньший доход свой и родителей и как можно меньшую жилплощадь. Это играет большую роль в получении стипендии. И если студент заканчивает год с высокими баллами, стипендию ему продляют.

Н. О. А какая программа по вокалу на вступительных экзаменах и во время учёбы?

В. Ч. На вступительном экзамене спрашивали четыре арии. Одну старинную, две итальянских и одну на иностранном языке. В консерватории исполняют арии, романсы, старинные арии. Вокализы, кстати, не поют.

Во время обучения не такие уж высокие требования, ведь специальность всего лишь раз в неделю, концертмейстера предоставляют на 10-12 уроков в полугодие. В этом отношении образование в России несопоставимо выше: у меня в училище было три урока в неделю и все с концертмейстером. Плюс вокальный ансамбль в училище, о котором у меня сохранились самые лучшие воспоминания, мы приходили на него и два, и три раза в неделю.

В Италии же на вокальный ансамбль отведенено крайне мало часов. Если не заниматься дополнительно, частным образом с педагогом в Италии, практически нет смысла учиться там в консерватории. Тем более, что диплом абсолютно не котируется для дальнейшей карьеры.

В консерваториях преподаёт немало профессоров без высшего образования, но имеющих опыт работы в театре, я это точно знаю.

Н. О. Елизавета, расскажи, как сложились твои отношения с Италией после того, как ты поступила в Московскую консерваторию?

Е. Б. Мне очень повезло с педагогом в консерватории, профессором Кларой Григорьевной Кадинской, потому что она спокойно отпускала меня на мастер-классы в Италию. Таким образом я получила мастер-классы у замечательных певиц Ольги Романько (2018) и Линды Вайны (2017), дирижеров Джорджио Кроче (2015) и Симоне Мария Марциали (2018). Каждый внес свой вклад в моё развитие как певицы.

Джорджио Кроче, дирижер, постоянно работающий с Роберто Аланья, раскрыл мне глаза на многообразие оттенков в оперных партиях. К сожалению, до него никто не уделял этому достаточного внимания. Он был одним из немногих, кто сказал, что в оперной музыке не нужна отсебятина, излишние портаменто и ферматы в тех случаях, где их не ставил композитор.

Всем знаментым музыкантам я задаю вопрос: “В чем секрет успеха?” Мне запомнился его ответ, что нужно петь душой, внутри тебя должен гореть огонь, и черпать вдохновение нужно не извне, а из самой музыки. Мне эта мысль очень близка и я стараюсь ей следовать.

На мастер-классах Ольги Романько я познакомилась с Симоне Марциали. Мне идеально подошла его манера занятий. Он нашел для меня прием, с которым я могла петь узким, высоким и ровным звуком и вывел меня на совершенно новый вокальный уровень.

Мне очень приятен был его комплимент, как уроженца Флоренции, что у меня очень хорошее итальянское произношение, в котором незаметен акцент. Это очень важная деталь, потому что они очень ревностно относятся к своему языку, когда на нем поют иностранцы. Наличие акцента или его отсутствие влияет на результаты прослушиваний в агенства и на оперные постановки.

Н. О. Очень хорошо, что мы подошли к прослушиваниям. В России я часто сталкивался с недобросовестными прослушиваниями, а как обстоят дела в Италии?

Е. Б. Очень важно правильно подобрать программу для прослушивания. Арии должны соответствовать партиям, которые собираешься исполнить. Я узнала об этом методом проб и ошибок, хотя, на первый взгляд, это элементарно.

На прослушиваниях не всегда встречаются профессиональные концертмейстеры. Даже несложную арию они могут играть не по тем нотам, это тоже надо иметь ввиду. Я бы советовала брать арии с несложным аккомпанементом.

Чаще всего прослушивания проходят в очень скромных условиях и нет возможности распеться. В Италии не существует дресс-кода для прослушиваний. Девушки приходят в джинсах, кроссовках, и это никак не отражается на результате.

Есть одна немаловажная особенность: даже если тебя приглашают на сезон, не факт, что ты будешь петь. Нужно следить за тем, чтобы был контракт, потому что любая другая информация, даже выложенная на сайте, не имеет юридической силы.

Хочу сказать и хорошие слова. Слушают тебя с большим интересом, видно, что они любят музыку и свою работу. Если ты нравишься им, они могут сразу на прослушивании начать работать с тобой. Можно получить хорошее место исключительно за свой талант.

Кроме этого, нет необходимости ни за что переплачивать, сумма взноса обычно в районе 50 евро. Зачастую, по результатам прослушивания, присылают свой подробный отзыв и пожелания, даже если отказывают.

Немаловажно и то, что в отличие от России, возраст для них не имеет значения, в прослушиваниях принимали участие как 20-летние, так и 40-летние.

Н. О. Обращусь снова к Владу. Ты проучился в Тренто 3 года, это бакалавриат, как я понимаю. Затем ты мог продолжать там учиться, но пошёл другим путём?

В. Ч. Да, я продолжил обучение в Миланской консерватории. И сразу почувствовал разницу.

Милан очень суровый город, и жизнь там значительно дороже. Несмотря на то, что Тренто считается высокообеспеченным городом, для студентов там много льгот, есть что-то вроде хостелов, где можно жить почти как в квартире, оплачивая незначительные суммы, 180-200 евро, включая воду и отпление.

В Милане всё сложнее. Мне приходилось снимать квартиру за 350-500 евро, платить отдельно за воду, отопление. Кстати, в Милане очень холодные квартиры.

Н. О. В Московской консерватории на дипломном экзамене исполняется опера в сценической версии, с оркестром, режиссером, множеством репетиций. А как происходит в Миланской консерватории?

В. Ч. У нас тоже необходимо спеть целиком оперную партию, есть и оркестр, но, на мой взгляд, всё происходит более камерно, не так масштабно, как в России. Я пел партию Белькоре из оперы Доницетти “Любовный напиток”. Кроме этого, на сольном экзамене необходимо исполнить старинные арии, итальянские и зарубежные романсы. 6-7 произведений, кажется.

Е. Б. Я хотела бы добавить, Влад, что итальянцы совершенно не разбираются в нашей системе образования, не понимают, чем отличается училище от консерватории и что 5 лет в консерватории – это и есть высшее образование. К тому же, несмотря на масштабные постановки, в которых я участвовала в России, я никак не могла убедить итальянцев в своем сценическом опыте. Мне кажется, они признают только свои собственные оперные театры, а в России считают опытом только работу в Большом или Мариинском театрах.

Они просто не понимают, что даже постановки Оперного театра Московской консерватории не уступают по серьёзности и масштабу их собственным театрам.

Н. О. В Миланской консерватории есть ведущие педагоги, которые помогают, продвигают своих учеников. Какие фамилии ты мог бы назвать? К кому лучше обратиться?

В. Ч. Прежде всего я бы назвал своего педагога, маэстро Порчелли, особенно для мужских голосов, потому что у него хорошие связи и с Ла Скала и с конкурсами. Помимо этого, он много сотрудничает с китайцами. И назову еще фамилию Кристины Рубин, она пользуется авторитетом для женских голосов.

Н. О. Вот, кстати! Много ли китайцев учится в Италии?

В. Ч. Очень много студентов из Китая и Южной Кореи. И надо сказать, они очень профессионально поют. Но это не только из-за их таланта. Они все очень обеспеченные люди и могут позволить себе лучших педагогов и концертмейстеров.

Н. О. О ком ещё из педагогов ты хотел бы вспомнить?

В. Ч. Конечно, о Линде Вайне! К сожалению, в этом году она ушла из жизни. У нее я получил много знаний о том, каким должен быть оперный певец. Конечно, к ней надо было приезжать уже обладая вокальной базой, но её знания и опыт были бесценны.

Она была солисткой Ла Скала в 60-х годах, много выступала с Марио дель Монако, Ренатой Тебальди и другими звездами оперы. В 1964 году она приезжала в составе труппы Ла Скала с гастролями в СССР, это были те самые знаменитые, первые гастроли итальянского театра в советское время.

Я хотел бы, чтобы читатели нашли её записи в интернете и познакомились с этой замечательной певицей!

Е. Б. Да, это большая утрата! Она селила нас, своих учеников, на своей вилле, опекала нас, готовила изысканные итальянские блюда.

Хочу сказать, что помимо того, что она блистала на оперной сцене, она ещё была очень мудрым человеком, говорила много о жизни музыканта. Мы очень тепло расставались, она подарила мне браслет и подписала клавир “Травиаты”: “Нужно заниматься вокалом, строить карьеру, но не забывать, что вокал и карьера – не самое главное”. Это память на всю жизнь!

Н. О. В конце беседы хочу задать вам один вопрос на двоих. Когда начинающие певцы приезжают из России в Италию, они полны радужных надежд, потому что Италия и опера для них одно и тоже. Каким будет ваш комментарий?

Е. Б. Совершенно неуместно сравнивать Россию и Италию. Если говорить именно об Италии, то практически любой итальянец знает множество оперных арий. Публика в Италии обладает правом голоса, недаром до сих пор на спектаклях иных певцов забукивают, или наоборот, устраивают им овации.

Но среди профессиональных оперных певцов мало итальянцев. Насколько я знаю, причина кроется в том, что в последнее десятилетие эта профессия является низкооплачиваемой. Те, кто всё же пошёл в нее, пользуются большой национальной поддержкой. Поэтому у российских певцов есть возможность устроиться по контракту, если они не гонятся за большими гонорарами.

В нашей профессии очень большое значение играет Его Величество Случай.

В. Ч. В Италии сейчас, конечно, упадок оперного искусства. Сами итальянцы говорят, что опера в Италии умерла после трех теноров. Это, конечно, преувеличение, но того интереса, который был 20-30 лет назад, уже нет.

Конечно справедливо то, о чем сказала Лиза: необходим контракт. Хотя бывает, что даже по контракту могут не заплатить, или заплатить гораздо меньше.

Тем не менее, если певец едет в Италию не ради заработка, а чтобы получить опыт, прикоснуться к великой культуре, то его не постигнет разочарование! Италия была, есть и будет страной оперы!

Беседовал Николай Овчинников

Источник: classicalmusicnews.ru