Люка Дебарг — пианист из Франции, ставший лауреатом XV Конкурса Чайковского в Москве, не имея опыта выступлений с оркестром. Предлагаем познакомиться с несколькими его высказываниями.

Музыка — это любовь, это данное нам доказательство того, что мир на самом деле прекраснее, чем мы привыкли думать и чем нас иногда заставляют думать. Прекраснее и глубже. Бунт, протест для меня лично означает сильное страдание, потому что раз он смог поселиться во мне, значит, я на время утратил музыку, утратил надежду.

Я стремлюсь сразу же погрузиться в звук. Когда это удается, я не различаю свое тело и все остальное. Иногда у меня возникает впечатление, что я везде в зале, или даже что я стал каждым, кто меня слушает. Речь не идет о том, чтобы я сам получал удовольствие или страдал, а только о том, чтобы следовать за музыкой, наслаждаться и страдать вместе с ней. Сводить музыку ко мне, к моим собственным ощущениям возможно только в том случае, если я не смог полностью отдаться игре. А это то, чего я себе никогда не прощу.

Третий концерт Рахманинова разучивать ноту за нотой нереально — там 15 тысяч нот. Как можно запомнить столько информации? У вас должна быть способность к синтезу, важно воспринимать музыку образами, органами чувств. Я учил со слуха. Главное для меня — создать порыв, «окно», состояние, которое позволяет играть, не отрываясь от начала до конца. Непрерывность души. Как будто музыка становится еще одной генетической программой организма, почти физически ощущаемой частью, как продолжение тела. Вот чего я ищу с тех пор, как впервые сел за пианино. Для меня это абсолютно естественно. Может быть, в этом заключается моя особенность.

Что такое звук? Пианино — гроб, механика. Я никогда не делал фетиша из инструмента, он никогда меня не волновал. Некоторые говорят с восторгом: «У меня в гостиной стоит пианино!» Я предпочитаю, чтобы пианино не стояло в гостиной. Музыка рождается, когда вы вкладываете жизнь в эту большую машину. Я наблюдал, как другие участники конкурса играли, не пропуская ни одной ноты, с правильным темпом, тонкими оттенками, это было совершенно, но звук выходил безжизненным. Мы слышали звуки фортепиано, но мы не слышали музыки. Настоящего звучания можно достичь только, вложив в звуки смысл, правду жизни.

«Не останавливай музыку», я не знаю, кто это сказал. Не стой на пути у музыки, не предавай ее. Дай музыке свободно изливаться, совершать круговорот. Потому что музыка совершает круговорот. Я не верю в предназначение. Это вопрос опыта, в какой-то момент развития что-то открывается тебе, проясняется и ты становишься чем-то вроде конвектора, передатчика. Тогда можно говорить о призвании художника.

Я могу допускать ошибки в игре, в том, как я распоряжаюсь своим временем, в отношениях с людьми, но в одном я уверен: я никогда не лгу в музыке, в искусстве. Я живу искусством, для искусства, в искусстве. Мне нет нужды говорить, что я художник, чтобы потешить самолюбие, выделиться на фоне других людей. Мне очень важно вести жизнь художника.